Театр пантомимы Модриса Тенисона созданый в Вильнюсе 27 октября 1966 г. Модрис Теннисон – организатор, руководитель, режиссер, художник, иногда осветитель, иногда радист ансамбля. Это подвижник и фанатик пантомимы. Его пантомима полна – если не переполнена – удивительно емких образных решений. Учился пантомимы у Роберта Лигерса в «Ригас пантомима».
Рутберг И. Пантомима Модриса Тенисона // Юность. 1969. № 6. С. 92.
Этот ансамбль пантомимы существует более двух лет. Организовался он при Вильнюсском ТЮЗе, а теперь работает в составе труппы Каунасского драматического театра. За его плечами – два спектакля и победа на Прибалтийском фестивале пантомимы.
«27 октября 1966 г. Это число – начало нашего существования, начало нашего ансамбля пантомимы, день нашего рождения. Дальше? Работа, работа и еще раз работа. Работа над своим телом, единственным инструментом, с которым вы можете говорить, думать, смеяться и плакать. Вы должны владеть телом полностью. Так же, как у скрипача руки, у футболиста команды «Жальгирис» ноги, так у вас – тело и лицо. …Мои пожелания? Во-первых, живой, сильный, здоровый, сплоченный коллектив. Во-вторых, дисциплина. И вообще я бы хотел, чтобы искусство пантомимы стало для вас необходимостью. Так же, как воздух и свет. Чтобы коллектив стал потребностью, чтобы театр стал инструментом, домом. И чтобы никогда не раздался возглас: «Ах, если бы мы могли видеть жизнь, а не мизансцены!» Модрис Тенисон».
Модрис Теннисон – организатор, руководитель, режиссер, художник, иногда осветитель, иногда радист ансамбля. Это подвижник и фанатик пантомимы. Его пантомима полна – если не переполнена – удивительно емких образных решений.
Но дневник ведет не только Модрис. Вот другая запись:
«Я сразу же говорю, что не знаю, смогу ли всю жизнь посвятить пантомиме. Не гарантирую даже ближайшего времени. Может меня Модрис гнать, может оставлять. Я обещаю только, что, пока я в ансамбле, я хочу и буду работать серьезно. …Чего я хочу от пантомимы?.. Пантомима в отличие от драмы лишена слова, но обогащена движением. Мне нужно почувствовать, какие преимущества это дает, и понять, смогу ли я ими воспользоваться. Дима».
Сейчас их семеро. Переезд в Каунас оказался тем Рубиконом, который перешли не все.
«24.6.67. Вильнюсский период кончился. Не хотелось бы, чтобы вместе с ним кончилась моя пантомимическая деятельность. Что делать? Может, у меня просто не хватает духу решиться? … Вот так и колеблюсь, надеюсь, что утро вечера мудренее, что будущее покажет. …Все! Я завтра уезжаю, но надеюсь, что будет еще встреча… Дима».
«6.7.67. Мы в Каунасе. Начинается новый период для нашей группы. Начинаем новый дневник. Как будут складываться наши дела, что будет писаться на этих страницах – все зависит от каждого из нас. Наша работа только начинается. …Вы находитесь в творческой среде, где надо учиться, расти и идти вперед в своем умственном и моральном росте. Модрис».
В день двухлетнего юбилея ансамбля я был на премьере нового спектакля «Сны снов». Ярко начав, коллектив серьезно движется вперед, и прежде всего в главном – в исследовании Человека.
За основу первого отделения спектакля взято творчество гениального литовского художника и композитора Чурлёниса. Нет, этот спектакль не ожившие сюжеты картин, тем более, что живописные аллегории Чурлёниса не воспринимаются как традиционные сюжеты. Модрису Теннисону предстояло найти пластические ритмические эквиваленты средствами и образами пантомимы.
Однако сюжет как основа пантомимы не исчез из арсенала ансамбля. Одна из лучших работ в новом спектакле – это пантомима-притча «Гибель Помпеи».
На сцене стоят костюмы без людей, пышные, отделанные золотом тоги. Огромные, роскошные одежды – как наряды на манекенах, из которых вынуты сами манекены. И зияют пустые прорези для голов. Но вот снизу в прорези вдвигаются головы с лицами, каменными от чувства собственного величия. Головы то появляются, то исчезают. Головы как бы случайное, второстепенное, преходящее в этих одеждах. Появляются такие же переполненные собственным «я» женщины и венчают головы мужчин лавровыми венками. Впрочем, когда головы мужчин скрываются, лавровые венки венчают пустые места…
Чванливая Помпея зреет для гибели. И вот уносятся вверх костюмы, и всю сцену, всех участников накрывает черный тюль, под которым постепенно, как в потоке лавы, застывает то, что раньше было Помпеей.
Пересказ этот, естественно, схематичен. Пантомима не создана для описания, ее нужно смотреть.
Тем более необходимо смотреть пантомиму Каунасского ансамбля. Сегодня Модрис Теннисон и его единомышленники на переднем крае советской пантомимы.
Илья Рутберг